Тихое стрекотание сверчков в лесу, что находился неподалёку от рыбацкого городка, разбавлял полнейшую тишину данных мест. Небольшой домишка стоял аккурат на рубеже с этим лесом, его хозяин — смотритель кладбища, что находилось неподалеку, почти сразу же за строением. Местные жители частенько посещали эти места, навещая своих близких родственников, молясь и ожидая ответ на вопрос, который не даёт им спокойно спать. Внутри жилища уже давно не горел свет, так как на мир опустила плотная ночная тьма. Освещали небольшую окрестную территорию лишь фонари, развешанные по периметру бамбуковой крыши, фонари. Здесь было так тихо, несмотря на близость моря, что снаружи буквально можно было слышать сопение монаха, что с удобствами расположился внутри. Весь мир спал, за исключением, пожалуй, тех существ, которые рождены что бы бродить во тьме. Например, эта черная кошка, что вальяжно и вполне лениво расположилась на крыльце минки, пусть она и была создана природой идеальным хищником, привыкшая к комфортной жизни в доме, животное совсем, кажется, разленилось и даже не утруждала себя лишней охотой, да и зачем? В любой момент она могла просочится в, специально оборудованный для неё проход во входной двери, а там по коридору и в небольшой комнатке, которая служила как гостиная, кошка могла найти свою миску и спокойно поесть или попить. Так к чему же напрягаться? Однако, кошачий организм устроен так, что спать долго, как тот же человек, животное не способно, посему после затяжного сна, длительностью в два часа, Хайку пробуждается и, лениво потягиваясь, вытягивая передние лапы вперед и опуская верхнюю часть корпуса к деревянному полу, протяжно зевает, сопровождая все это протяжным полу-кряхтением, полу-мяуканием. Внимание хищницы тут же привлекает лист, который, похоже, упал с дерева, чьи ветки находились прямо над крышей дома, но животное это не волнует, она тут же видит в этом свою жертву и вот резко, припав к деревянной поверхности всем телом и, прижав даже морду к полу, заводит черные уши назад и, слегка повиливая тазом и хвостом, готовится к прыжку, параллельно с этим зрачки кошки расширяются до такой степени, что её янтарные глаза почти полностью становятся черными. Легкий пробный рывок и вот, спустя мгновение Хайку бросается на листик и, впиваясь в тот когтями, игриво валится на пол, вгрызаясь в жухлую растительность. Недолго пожевав её, кошка все же бросает добычу и, сев, начала вылизывать свою переднюю лапу, параллельно ею же иногда умывая и черную мордочку.
Крону дерева начал тревожить сильный прибрежный ветер, заставляя листву опадать ещё более обильно и вот там, где лежал один листок, уже оказалось и около десятка, но в покое на долго их просто не мог никто оставить и вот, очередной сильный поток воздуха раздувает их и они падают кто куда, а Хайку, в свою очередь, начала погоню за тем, который довольно быстро скользил по деревянному полу. Стараясь зацепить его когтем, кошка делает выпад за выпадом, пока не упускает преследуемую органику, а та на ветру устремляется вглубь тропы, что вела к тому самому кладбищу. Остановившись на краю крыльца, Хайку садится на месте, раздраженно повиливая хвостом, выражая так недовольство об утраченной добыче, пусть она и расправилась бы с ней так с той, что ей удалось поймать ранее, однако это был её листик! Недовольное бездействие, однако, не продолжается долго, а лишь до тех пор, пока кошку вдруг будто что-то позвало из темноты той тропы, куда только что улетел листок. Но звали не так, как человек, что бы угостить чем-то, а так, словно это был кто-то из своих, кто-то из котов. Заинтересованно наклонив голову немного на бок, животное ещё какое-то время сидит на месте, но когда зов повторяется снова, Хайку спрыгивает на землю и направляется в нужную сторону, а именно прямо к кладбищу по, выложенной камнем, тропе. Коту темнота не помеха, их зрение позволяет лучше видеть ночью, продукт долгой эволюции, не более, но это умение оказалось так полезно в текущей ситуации. Охотно шагая на зов, Хайку даже и не задумывается что там может её ждать, у котов просто нет подобных мыслей, посему кошка просто продолжает движение, даже не отвлекаясь на какие-либо звуки из леса, вроде скрипа деревьев или шелеста листьев.
Очень скоро Хайку оказывается перед вратами на кладбище, и кошка была точно уверена, что источник этих странных звуков находился определенно где-то здесь, где-то за одним из этих прямоугольных вытянутых надгробий. Подняв голову и внимательно принюхавшись, не замечает каких-либо незнакомых запахов. Здесь она бывает ежедневно, приходя сюда вместе со своим хозяином, который сам вызвался "служить" на этой земле, поэтому кошка хорошо знала как выглядит это место в обычное время и какие запахи присутствуют здесь. Обычно это просто такой же запах обычного леса, как и всегда, но с примесью воска и перегноя, а иногда в воздухе висел отчетливый трупный запах, который привлекал сюда некоторое количество животных — падальщиков. Несмотря на мрачность данного места, сейчас оно выглядело наиболее привлекательно, чем днем. Большинство свеч, которые выполняли роль осветительных предметов, уже потухли, но те, что остались — придавали этому месту ту самую странную атмосферу, которой боялись люди, но Хайку было все равно, потому как у животных просто нет такой вещи, как "ощущение". Зов становился все ближе и ближе, а некий интерес был сильнее с каждым её шагом. Над невзрачными надгробиями свой, словно ритуальный, танец исполняли стайки нефритовых светлячков, которые летели на свет тех редких свеч, что все ещё стойко освещали некоторые места на кладбище. На каменных плитах не было даже имен, как только люди могли ориентироваться здесь? У них же не было такого сильного обоняния, как у котов, что бы чувствовать запах своих покойных родственников. Очень странные, однако, существа эти люди. Заходя все дальше в лес, который состоял уже не только из деревьев, но и из надгробий, что плотным нагромождением оставляли лишь небольшие тонкие дорожки. Обоснованно все это было тем, что смертность в рыбацком городе вдруг возросла, здесь было множество свежих могил с цветами, которые даже не успели завянуть.
Светлячки в какой-то момент словно растворились в воздухе, а оставшиеся свечи начали постепенно гаснуть, погружая все это место в ночной мрак. Зов стал более отчетливым, но при этом принял такую форму, словно раздавался со всех сторон сразу. Насторожившись, Хайку выгибается в спине, принимая боевую стойку и, прижимая уши к голове, готова была к самому плохому развитию событий. Как только темнота окутала все вокруг, из-за деревьев вдруг появились бледно-светящиеся силуэты котов, что поочередно выходили из темноты и шли прямо в сторону Хайку, которая стала напрягаться ещё больше. При приближении этих существ, от которых не шло какого-то особого запаха или даже звуков, кошка зашипев, подает им знак, что не стоит приближаться, а, напрягая лапы, она показывает острые когти. Зов становится все сильнее и даже немного успокаивают животное, но не на столько что бы предотвратить её агрессию. Существа окружают животное, а Хайку, шипя, смотрит то в одну сторону, то в другую, не забывая заглядывать за спину. Духи котов синхронно садятся, а свечение вокруг них становится только сильнее. Зов становится больше похож на мелодичное мурчание и после этого странностей стало только больше: кошки одна за другой стали принимать человеческую форму, не становясь при этом более не прозрачными и не теряя своего свечения. Одетые в разноцветные кимоно, мужчины и женщины в кошачьих масках со светящимися глазами, протягивают так же кимоно и кошке, которая уже и сама приняла человеческий облик. Длинные ногти впиваются в сырую землю, а осознавать что-либо стало совсем сложно. Зов успокаивает её окончательно и от агрессии не остается и следа, а в воздухе словно запахло кошачьей мятой. Поднимая, теперь уже, руки к лицу, девушка внимательно ощупывает его и понимает, что оно не похоже на лицо, как у её хозяина, а является более твердым. Хайку может только сделать предположение о том, что на её лице так же как и у духов присутствует маска в виде кошачьей морды. Переведя взгляд на свои руки, бакэнэко понимает, что и кожа отличается от человеческой, имеет более серый оттенок, граничащий с фиолетовым. Снова поднимая взгляд на духов, Хайку замечает, что у каждого из них в руках по музыкальному инструменту. Это перешло в праздник, однако, никто так и не дал кошке ответ на вопрос что здесь произошло, да и со временем её разум принял все таким, какое оно теперь есть.
Ближе к рассвету существа снова ушли в лес, пока было темно, а Хайку, одетая в кимоно поверх топа и мешковатых штанов, вдруг почувствовала жуткий голод. Во время того странного праздника на кладбище никто не позаботился о том, что бы накормить кошку, посему сейчас ей предстояло подумать о том как именно утолить свой голод. В голове возникла только одна мысль, связанная с привычкой: вернуться домой и поесть из своей миски, при чем наличие человеческого вида никак не повлияли на данное решение. Она движимая инстинктами, несмотря на свой новый облик, поднимается с земли и, поправляя незастегнутое кимоно, что было накинуто ей на плечи, направилась в сторону дома. Лес выглядят по-другому, сотни тихих шепотков, которые были чем-то средним между человеческой речью и животным завыванием, даже шум листьев доносил до бакэнэко информацию об окружении. Новый мир, который находился за пределами её прошлого сознания, теперь приветствует нового демона. Тени словно тянули к ней свои руки, а под ногами крутились неосязаемые существа, которые проходили насквозь её человеческих конечностей, если в конце концов получалось так, что они врезались в них. Подол длинного праздничного кимоно волочился за ней по земле, собирая все те листья, что успел разнести ветер, включая и тот, который ранее был её добычей. Передвижение на двух ногах, к удивлению, не стали для бывшей кошки сложностью, наоборот, складывалось впечатление, что таким образом она передвигается уже довольно давно, а её походка была странной, словно специально раскачивающаяся в стороны, немного устрашающая. Если увидеть Хайку в темноте, то вывод о демоническом происхождении девушки будет напрашиваться сам собой, особенно если вдруг это окажется кто-то из недалёких деревенщин, которые боялись и верили во всякую чушь.
Со временем Хайку вышла из леса и, остановившись на его рубеже, всмотрелась в свой дом где ещё не горел свет, из этого можно было сделать только одно предположение: хозяин ещё спит. Все так же покачиваясь, и не задумываясь ни на секунду, она побрела к минке, тем временем, как голод только нарастал, даже начинал серьёзно давить на внутренние органы и даже делать кошку более раздражительной, чем обычно в момент голода. Ступив на порог своего дома, девушка легким движением руки отодвигает дверь, пуская внутрь прохладу раннего утра, когда солнце только еле-еле выглядывает из горизонта и тянется вверх своими бесконечными лучами. Она слышит тихое сопение хозяина, которому скоро нужно будет пробуждаться и идти на кладбище, приводить могилы в порядок, зажигать свечи и расчищать узкие дорожки от опавшей листвы. Останавливаясь у двери в спальню, Хайку чувствует запах человеческой плоти как никогда отчетливо и он кажется кошке очень аппетитным. Подцепив край двери и оттянув её в сторону, избавившись от ещё одной баррикады на своем пути, девушка замечает мужчину, который спал на столько крепко, что и не услышал Хайку, приникшую в её жилище. Смотря на него светящимися ярко-голубыми глазами, которые теперь очень холодно смотрели на человека, которого она считала своим другом. Они и правда были достаточно близки, священник нашел Хайку в лесу, когда та была ещё совсем маленьким котенком, который отбился от мамы-кошки, тогда он дал ей имя и с тех пор они были практически неразлучны. Ничего плохого об этом человеке она не могла сказать, но тьма окутывала её пропорционально тому, как возрастал голод. Скидывая с плеч цветастое кимоно, которое тут же, падая на пол, исчезает, медленно растворяясь в полу-мраке.
Неприятное чавканье, сопровождающееся блаженным мурлыканьем, священник даже не успел закричать, его смерть была настолько быстрой, что он, наверное, не успел даже проснуться и почувствовать боль. Белые бумажные стены были окроплены кровавыми каплями и небольшими подтеками, что фонтаном вылетели из рассеченными когтями горла. Нависнув над трупом, демон жадно поглощала его плоть до тех пор, пока от человека не осталась только разорванная одежда. В конце концов лениво плюхнувшись на, залитую кровью, постель, что находилась на полу, кошка облизала свои пальцы с длинными и острыми ногтями. Голод был утолён, а значит можно было спокойно расслабиться и немного отдохнуть. Над рыбацким городком, тем временем, навис кровью размазанный небосвод, словно кто-то перерезал небу горло, а в лесу неподалёку от дома тихо запели птицы, знаменуя новый день. Местные жители ещё не один месяц видели священника, который ухаживал за могилами их родственников, но как только наступила зима и выпал первый снег, он пропал, ровно как и его черная кошка Хайку, которая исчезла на несколько месяцев раньше хозяина, сам смотритель кладбища говорил, что его питомец убежал в лес и, наверное, был загрызен лисами, но жители готовы были поклясться, что время от времени они видели Хайку, что, как обычно, лениво растянувшись на крыльце, спала. Больше никто не жил в том доме, а со временем в нем начали поселяться бродячие кошки, а об этом месте пошли не хорошие слухи о духах-кошках, а городские любимцы так же начинали сходиться именно в это отдаленное место. Видели ли среди них черную кошку? Никто уже точно и не ответит на этот вопрос, потому как люди старались обходить данное место стороной.