I still remember when it was you and me

Less like a memory, more like PTSD

I burned alive to stop you catchin' a chill

Barely survived when you went in for the kill

Грустная принцесса равняется грустным историям. И там и грустному взгляду в кайме чёрных ресниц. Где-то во всём этом определённо была взаимосвязь, вот только где? Наверное, в грустных мыслях. Я прекрасно знала, что это те ещё назойливые мушки – как начнут мельтешить, так не спрячешься. И глаза от них грустные, и слёзы текут, и руки чешутся сделать что-нибудь... конфет, например, коробку съесть! Конфеты, конечно, хорошо, но вот конфеты от грусти – это плохо. Я вдруг задумалась о том, что было бы замечательно, будь в моей сумочке спрей от мошек, приносящих грусть. Вот так пшикнуть , и грусти как не бывало! Но чего нет, того нет.

Я не хотел ничего о нем слышать, не хотела знать свежие новости из его новой жизни, в которой не было места мне и уже больше никогда не будет. Я не хотела снова с головой погружаться в прошлое, ностальгировать где-то в тишине под  его треки. Я тщательно старалась избегать все, что мне могло о нем напомнить, потому что, это было чертовски больно.

Первое время после того как меня отвергли, я себе места не находила, превратилась в нечто похожее на белого ходока, который наигранно улыбается, поддерживает разговор из вежливости, в целом, выглядит неизменно, как и всегда, но в глазах изменилось все раз и навсегда. Достаточно было только вглядеться в них тщательнее. И все становилось понятным, по крайней мере, людям, которые меня действительно знали. Было ли это депрессией? Вряд ли. Но это была невероятная тоска. Тоска, ломающая изнутри не только душу, но и кости. Тоска, которая отражалась в каждом движении, в нежелании вообще что-либо делать, куда-то идти.

Как за такое короткое время человек смог взобраться под кожу? Мне было плохо без него. Невероятно плохо, будто оторвали частичку души или сердца. И эта пустота не могла заполниться ничем. Ни работой, ни друзьями, ни семьей – вообще ничем.

Возможно, это юношеский максимализм и я слишком драматизирую, но как бы от этого легче не становится. От этого длинного дня осталось только его лицо, которое я вспоминаю с такой тянущей и щекотной нежностью, что хочется разрезать себе живот снизу вверх и вскрыть грудь, чтобы почесать сердце. Честное слово, лучше бы мы переспали в той гримерке. По крайней мере в моих глазах он бы стал очередным  большим разочарованием, которое забылось под ,  давлением  неприятных факторов.

Одним сообщением Ноа  разорвал руками голыми мою грудную клетку, с лету добираясь до сердца, вырывая его из привычного пристанища, чтобы насквозь пронзить. Чтобы отравить мне жизнь непривычной привязанностью к себе, к мужчине, который в разы старше и между строк: который увидел во мне тень , а когда узнал меня настоящую, решил просто оставить. Он смеется надо мной ,  издевается, заставляя думать днями и ночами только о нем, и удивительно, что я еще не сорвалась,  абсолютно переставая выносить то, что он принадлежит не мне. И сейчас, продолжая кипеть от гнева, от сводящей с ума влюбленности- наивной, детской, глупой , я начинаю скрупулезно и отточено прокручивать в голове текст того, что я могла бы оставить ему напоследок о себе, прекрасно зная, что он удалил бы  мое сообщение , без сожаления, отправил бы все мои чувства в корзину собственно, в жизни и в действительности ноа и сделал подобное, только не отдавая себе отчет в этом, даже не удосужившись прочитать последнее сообщение и предварительно потоптавшись на моих чувствах.

- Дева, работа закончилась. Тебе больше не надо позировать. Ты можешь расслабиться.

Не могу признаться, что уже  два месяца напряжена , как натянутая тетива. Если непроницаемое выражение лица на сьемках-это хорошо, то по окончанию работы-это плохо... Это часть работы- нравится людям, но никому не понравится смотреть на угрюмого человека, подавленного грузом своих проблем.

Улыбаюсь , запивая таблетки водой. Смотрите на меня! Смотрите! У моей угрюмости есть причина и это:

- Прости, Симона. У меня страшная мигрень и она никак не проходит.

Моя коллега копается в своей сумочки и достает маленький пакетик. Она берет мою ладонь и отсыпает несколько цветных таблеток.

- Прими мои. Поверь мне! У тебя не только пройдет голова ! Ты почувствуешь себя потрясающе!

Я никогда не видела кетамин, но мне почему-то кажется это именно он. Не секрет, что в модельном мире  есть место наркотикам. Красотки днем заказывают раф на миндальном, якобы ведя здоровый образ жизни, а вечером в туалете ресторана нюхают кокаин.Сходство химии эмоций с химией наркотиков, с одной стороны, поразительно, но, с другой, опасно. Сама по себе мысль, что кокаин и любовь на уровне мозга воздействуют по одной и той же схеме, ошеломляла.

- Тебе станет легче. Мы кстати хотим поехать в клуб  на концерт Machine Gun Kelly, на разогреве Slander и BlackBear. Поехали с нами.

Слушать , Колсона я бы не пошла даже если бы мне заплатили , а вот последние мне очень даже нравились.

Может это не самая плохая идея?

В соседнем  зале  разносится мягкая, давно заученная музыка, я заметно напрягаюсь. Похоже на караоке, но аплодисменты и крики на итальянском , говорят о том, что это семейное торжество, а зная итальянские семьи, там минимум человек 50.

I'm not afraid of the war

You've come to wage against my sins

I'm not okay, but I can try my best to just pretend

Зачем они так? Just pretend Эта песня...

Не могу даже слышать ее, тем более, голос так, похож на тенор Ноа. Он стягивает внутри все в тугой узел и заставляет с головой погрузиться в прошлое, о котором так тщательно и старательно хотелось забыть.

So will you wait me out, or will you drown me out?

So will you wait me out, or will you drown me out?

Аккустика. Звук в каких-то местах звучит паршиво, но этот голос...

Мягким одеялом накрывает всех, кто сидит в помещении, я буквально ощущаю, как кожа покрывается мурашками, даже становится тяжело дышать, а пальцы против воли сжимают стакан. Нет, это не он... Просто, голос очень похож. Я точно знаю, что он тусит сейчас с Поппи в  Мюнхене. Эта придурошная , ставит невидимые отметки в своих историях. Она просто меня бесит...

I know the pain that you hide behind the smile on your face

And not a day goes by where I don’t think I feel the same

Не могу оторвать. Не могу перестать слушать,  он каким-то магическим заклинанием, которое вырывается с  уст, будто парализует меня. Как же я люблю его голос.

Забыла, как дышать, как двигаться, как моргать. Теряю власть над своим телом и над собственными мыслями. Они бессмысленной чередой крутятся в моей голове, сменяясь воспоминаниями, которые так отчаянно пыталась  изгнать из своей головы.

Помешанность на тебе руками вцепляется и вгрызается в горло, день за днем сжимая  все больше, заставляя (едва ли не предсмертно) хрипеть; мне хочется сделать вдох глубокий, вбирая и впитывая в себя мизерные кубометры воздуха, но ты не даешь мне ни единого шанса. Мне тяжело, Ноа. Из-за тебя мой мир, порой иллюзорный , я в нем живу; у меня нет выбора, он почти разрушен. Из-за тебя я лишилась точки опоры.

Перестала понимать, где необходимая мне, но горькая, правда, а где – идеальная, складная и сладкая ложь. Из-за тебя я захотела того, что мне недоступно, того, что мне нельзя получить. Я потеряла контроль над собой.

Ты, сам того, вероятно, не подозревая, сломал меня, а эта придурочная – твоя сообщница в этом хитросплетенном обмане моего сердца. Ты сломал меня, и мне необходимо спрятаться, чтобы собрать себя воедино, заново, чтобы забыть  тебя, чтобы отпустить и перестать излишне страдать

Weigh down on me

Stay 'til morning

Way down

Would you say I'm worthy?

Замечаю, что мысленно, про себя, в голове протягиваю вместе с исполнителем каждую строчку, что пальцы против моей воли перебирают невидимые струны. Внутри происходит настоящий ураган, нужно срочно куда-то это дерьмо все выплеснуть, пока не произошел взрыв. Тяжело дышу, буквально ощущая, как глаза наливаются кровью от бешенства, злости, ненависти ко всему окружающему миру. Без церемонно беру бокал Симон и запиваю крепким алкоголем таблетки, что она предложила.

- Знаешь... Я с вами.

She's got a hold, got a hold

of my neck, oh yeah

I wanna cry,the way that she moves

ДЕКАБРЬ  2023

Какой смелостью надо обладать, чтобы однажды утром взглянуть на себя в зеркало и задать себе вопрос: «Имею ли я право на ошибку?» Отчетливо произнести каждое слово… Какой смелостью надо обладать, чтобы взглянуть жизни в лицо — и не увидеть в ней ничего стабильного, ничего гармоничного. И все сломать, разворотить — из чистого эгоизма? Конечно, нет, хотя… Так в чем же дело? Инстинкт выживания? Прозорливость? Страх смерти? Мужество быть откровенным с самим собой. Хоть раз в жизни. Противостоять себе. Только себе. Себе одному — «Право на ошибку» — простое выражение, всего несколько слов, но кто тебе скажет, есть ли оно у тебя? Кто, кроме тебя самого?

Прикосновенье к моей  коже рушит все, что я построила, будто цунами, разрыв, несдержанное слово. Но то, что между нами – это как взрыв сверхновой.Трудно смотреть на себя в отражении зеркала и видеть – себя другую.

Любишь, меня ?

Любишь, меня?

Ронни   действовал на меня словно гипноз, словно какой-то морок.И каждый раз, когда он целует меня, моё сердце обращается в камень..

Нет, камень это его рука, сжимающее моё сердце, словно это апельсин, сок выжимая до последней капли. И с каждым  прикосновением тьма всё сильнее сжимает мои кости. Мои кости.

С ужасом [ужасом ли? на самом деле, если признаться – не врать себе?] – я чувствовала перемены внутри. Это что-то новое закручивалось роковой спиралью, а затем вдруг как  пружина раскрутилась, и окутала меня всю. Мои мысли, мои слова, мой взгляд… все стало для меня как-то по другому, по новому. Не знаю, боюсь ли этого, нравится ли мне ? Казалось бы, слишком много спеси во мне  , но я всегда была такой: не вписывалась в этот выдуманный мир правильных людей ,  вечно бунтовала против чего-то, а порой и против самой себя.

Правила существуют для того, чтобы мы их нарушали. Это приятно, а зачастую и полезно. В начале моей карьеры скрывать свое нутро было необходимостью за маской пай-девочки в несуразных тряпках , а сейчас ... Контракт почти утратил свою силу и я лейблу нужнее, чем они мне. Мне нравится это тёмное начало. Мне нравится чёрный цвет, мне нравится как на мне сидит кожанный плащ. Мне нравится это порочное начало, но иногда  под холодным душем  я до красноты стираю кожу, пытаясь выбраться из Роуз.

Роуз... Только он зовёт меня так. Мое имя сладкой патокой обволакивает все пространство...

Ох, Роуз. Милая_глупая_несчастная Роуз. Сначала мне хотелось обнять тебя, спрятать от этого страшного мира, заклинать не разговаривать с незнакомцами и умолять вернуться домой, затем я стала пугаться тебя, затем – ровняться на тебя. Быть тобой.

Твои привычки – мои привычки. Твой блеск – мой блеск. Ты стала частью меня, ты помогла мне. Ты – моя подруга, мой враг – другая я. Темная Чхэён в черном лакированном плаще, с лицом ангела и взглядом дьявола. Самодовольство этой девочки вцепилось мне в шею, потянуло за волосы, накручивая на кулак тугую косу. чуть ли не впечатала в зеркало –

С М О Т Р И.

Смотри и любуйся. Запоминай. Это ты. Ты тоже такая. Ничем не лучше, ничем не хуже. Ронни, не ты меня сделал такой?

Натянутые струны гитары- символ наших с тобой отношений. Я играю на твоих нервах, как на твоей гитаре, Ронни.

What a wicked game you played to make me feel this way

Chris Isaak .Wicked Game. Я напеваю её, пока руки аккуратно не обнимают меня из за спины. Ты сапёр.  Каждый раз это делаешь предельно аккуратно. Я ненавижу чужие касания, но когда ты прикасаешься ко мне , у меня сразу замирает дыхание. Пульс отдаётся биением в висках, и меня пробирает с головы до ног, и я не могу шевельнуться...Только пальцы, которые перебирают струны.

What a wicked thing to do to let me dream of you

What a wicked thing to say you never felt this way

Столько отчаяния в крепких руках, что сжимают меня все крепче и крепче. Ты всегда так делаешь, когда понимаешь, что я скоро уйду и неизвестно, когда мы с тобой в следующий раз встретимся. Но я знаю, что один мой звонок и мы увидимся снова и я поступала и поступаю плохо - сплю с мужчиной у которого есть жена.

Ронни собрал целый чек-лист, почему с ним не стоит связываться. Плевать. Я уже не могу остановиться.  Измена – это тогда, когда хочется немедленно рассказать что-то важное вместо жены другой женщине... Чтобы изменить, не надо вообще выходить из дому, потому что для этого достаточно иметь телефон или выход в интернет.  Мы могли разговаривать всю ночь- просто тролля друг друга или просто обсуждая все на свете. Конечно Ронни для меня  особенный! Правда. Трудно пройти мимо него на улице и, взглянув ему в глаза, не почувствовать при этом, что это исключительный человек, с которым хотелось бы провести время. И больше всего завидую его жене именно поэтому. Тому, что у неё так много его времени для себя.

Снова... Я ощущаю нежные прикосновения к моей шее, слышу  голос, чувствую жар его тела, запах кожи. Всё как всегда. Всё как всегда...Достаточно закрыть глаза.

Если бы ты знал о той ране,

Что оставило прикосновение твоей кожи к моей...

Любишь, меня?

Любишь, меня?

Любимый вопрос Ронни... Никогда не лезла ему в душу. За этим насмешливым тоном , было что-то большее, чего не хватало в детстве, чего возможно не хватает сейчас. Откладываю гитару в сторону, поворачиваясь к нему лицом. Ладно... Ты ведь знаешь, что эту игру можно играть вдвоём.

- Люблю.  И  что с этим будем делать ? - приподнимаю бровь, лицо не выражает никаких эмоций, а вот Ронни кажется неожидал.- Оставишь свою жену ради меня?

Глаза в глаза. Этот наш невидимый фронт с некоторых пор. Взгляды — тяжелая артиллерия : взглядом можно выразить всё, и при этом, однако, всё можно отрицать, ведь взгляд не поймаешь на слове. Не нравится мне эта тень серьёзности на его лице.«Роуз» - только Ронни называл меня так, только ему я  позволяла это делать. Для всех в этом мире я была Розе или Чхеён, но не для него. В этом было что-то личное, как идущее из далекого детства, так и пронизанного особыми эмоциями и чувствами, которые всегда находили отклик в моем сердце. Могла ли я  признаться, что люблю его? Нет. Только разве что самой себе, глубоко в сознании, где никто не сможет услышать, где никто не сможет ничего прочесть. Я могла бы и лучше скрывать свои чувства, не реагировать на провокации.Ронни всегда понимал меня  лучше, чем все остальные, и чаще всего, это было обоюдно в наших отношениях. Мое тело само реагировало на его действия, я как его гитара, он так мастерски играл на струнах моей души,  что я вращалась вокруг Ронни как Земля вокруг Солнца, постоянно пытаясь поймать его взгляд. И в этой игре  мы  заранее проиграли, пусть оба наслаждались ею.

- Ох, расслабься. Ты так легко ведёшься, Ронни. - усмешка и снова эти искры полного раздолбайства.- Ладно, с тобой хорошо, но через три часа у меня самолёт в Париж.

Вначале ты всегда злишься, что не какой-то там мальчик, но все равно, приезжешь, чтобы потом попросить остаться...

И знаете, я отдала бы все за один час с ним? За один-единственный час? Чтобы сказать ему то, что я не успела сказать.

"Ты, кретин, знаешь, в первую очередь, я больше всего жалею о тех грехах, которые не успела с тобой совершить."

The world was on fire

and no one could save me but you,It's strange what desire will make foolish people do

  ЯНВАРЬ 2024

Вот так чаще всего и случается, что жизнь меня  сводит с людьми, с которыми  я  бы ни при каких условиях, не хотела бы связываться или иметь что-то общее. И, что самое тупое в этой идиотской схеме – мне нужно терпеть. Терпеть глупых  людей, мириться с тем, что ты явно превосходишь их в каких-то моментах и не должен показывать этого, потому что ты мать твою добрый человек и не станешь обижать кого-то просто потому что их природа обделила чем-то. Чем-то вроде мозгов... Пару часов назад мы были все-такие красивые , цивилизованные, пока не стали выпускать своих демонов , которых стыдились в обычное время.

Гордая походка, выпрямленная осанка, хитрый взгляд. даже вне сцены ,  я продолжаю играть свою роль, прерываясь только на новый бокал горячительного, от которого температура в помещении и воздуха и моя собственная подскакивают, образовывая, готовый выплеснуться кипятком на поверхность гейзер.

- Как их впустили? Они даже не входят в категорию звёзд ААА.

Снобы... Ненавижу снобов, а больше всего меня злит, что я не понимаю языка , на котором они говорят и понимать не хочу.

Боже... Убейте меня... без бутылки я это не выдержу, но я столько не выпью.

-  Я всегда думала, что на категории делятся только куры...-Откидываю чужую руку со своих плеч. - Или яйца...

Ненавижу когда меня трогают. Я даже на массаж не хожу, потому что совсем не тактильная. Да, ты все пытаешься уйти от образа стереотипного мудака  , но сам того незамечаешь , как этот образ прилепился к тебе ... Если человек не хочет, чтобы его трогали , это незначит , что нужно быть более настойчивым в своих попытках.

Делаю шаг в сторону , когда снова   пытаются взять за талию, от чего  мистер падает на официанта. Пользуясь хаосом  , обходными путями выхожу из клуба. Нахожу в сумке самокрутку, что подарил Трой Силван.

Это почти законно... Ну законно же...

У меня душевная травма, вызваная чужим идиотизмом. Чувствую как с первой затяжкой отпускает, только чего-то нехватает... Я снова набираю знакомый номер.

- Увидимся?- опять злишься, что появляюсь внезапно и требую к себе внимания - Я была на вечеринке, но там так утомительно... Кстати ты знал, что знаменитости делятся на какие-то категории.

Да ,  я слаба перед своими пороками. А ведь каких-то две недели назад  я  все обдумала и поняла, что это лучший выход из положения — я буду делать, как Ронни, жить своей жизнью и любить его — но издалека.

- Хмм, окей. Я тебя поняла.- Ненавижу отказы, но я так расслаблена после марихуаны, что моему спокойствию  позавидуют тибетские монахи.- Найду себе ЯЙЦА ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ.  Пока, Ронни.

Манипуляция. Игра на ревности. ВОЗМОЖНО... Я не хочу ждать его  звонков, не хочу звонить сама, не хочу запрещать себе влюбляться, а хочу спать, с кем захочу и когда захочу, без угрызений совести.

Сжимая в тонких пальцах тлеющую сигарету, я  вот уже третий раз за последние несколько минут махала продрогшей рукой проезжающему мимо такси. Что за, мать его, сговор?! Акция протеста против блондинок? Или против курения? Или наркотиков ?  Так пусть выкусят: перекрашиваться я  не собиралась в принципе, а уж бросать в урну не до конца выкуренный косяк — тем более. Да и как можно, если теплый дым сейчас словно единственный способ согреться_спрятаться от январского  ветра, так и норовящего пробраться за воротник короткого полушубка; холодными_колкими мурашками выступить на чувствительной коже вдоль позвоночника. Наконец, возле меня останавливаеться жёлтая машина. Уже подъезжая , из салона вижу как горят окна в моем доме.

А каждый раз говорит, что не поведётся...

Медленно поворачиваю ключ в замочной скважине. Тяжелый. Груз, что не весит практически ничего, но давит так сильно и тянет вниз. В бездну. Резной, витиеватый, сплетенный из множества тонких металлических нитей, образующих нечто цельное, искусное, нечто неподдельное, истинное, то, что можно было бы причислить к одному из творений музейных, пропитанных историей, такой богатой и такой значимой. Можно было бы… но он слишком холоден, безлик в своей вычурности и надменности. Он служит хранителем. Он словно печать. Страж. Последний рубеж, граница, тихая, безмолвная, отделяющая, разделяющая реальность и мечты. Скрывая за собой, в своей тени, - всей той красе, что олицетворяет и являет миру – истину, правду. Он отделяет меня от Ронни. Грубо, резко, бездушно. Отсекает. И скрывает. Нас. От всех. За теми самыми дубовыми дверями, с бесконечными печатями – замками – от посторонних глаз. Он хранит нас. Хранит то, что между нами.

Были мысли оставить его здесь одного, но я сама незаметила как вошла в квартиру.

- Ооо, как мило...- скидываю  шубу, затем туфли.- Ты приехал... А как же неотложные дела? Извини, яйца высшей категории потеряла по дороге...