Уже на первом повороте Джон позеленел. От каждого движения под капотом где-то внутри отзывались остатки шампанского, опрометчиво выпитого почти на пустой желудок. Еще и весь этот бред про нападение и больницу. В голове всё путалось. Напряженный допрос Реджа не сильно помогал прийти в себя.

Придавленный реджовым авторитетом, Джон не нашел ничего лучше, чем, как истинный писатель, начать историю с самого начала. Ведь за эти пару лет ему многое удалось вспомнить. И дело, которым он занимался, и свои догадки. Даже свои записи где-то в старых вещах нашел. Хотя даже те были довольно абстрактны. В те времена Ирвинг слишком рассчитывал на свою память, которая оказалась не таким уж надежным инструментом. И записи не столько фиксировали его находки, сколько расплывчато наводили на них, заставляя пробираться через груды рассуждений.

— Это всё прекрасно, но это было два года назад. Сейчас-то ты куда влез, объясни?

Джон собрался было обидеться за то, что его так грубо прервали, но, вспомнив ощущения от кулака Реджа на своем брюхе, решил воздержаться и притих. И без того нестройная мысль прервалась и потерялась, и теперь Ирвинг усиленно соображал, что именно нужно рассказать. И нужно ли рассказывать это Райту? Тот и без того уже в ярости. Стоит ли добавлять ему впечатлений?

Вопрос так и повис в воздухе. Растерянный Джон не успел выдавить из себя более или менее приличный ответ, когда звонок телефона заставил его вздрогнуть от неожиданности.

Механически искаженный, по ту сторону провода звучал голос из больницы, устало и сухо передавая информацию. И, несмотря на лаконичность донесения, делал всё слишком реальным. Больничный шум на фоне, пищание, доносящиеся с потолка объявления о том, чтобы доктор такой-то подошел в палату такую-то… Джон представил всё это слишком живо. И где-то там Лиз. Из-за него.

— Погодите, что значит удаление плода? - опомнился вдруг Джон и взбрыкнул. - Не смейте его забирать!

Ирвинг пытался докричаться до медработницы в телефоне, но Райт заткнул его с такой яростью во взгляде, что Джону не хватило решимости перечить. Хотя вся эта сцена была максимально оскорбительной и низкой со стороны Реджа. Как он может решать за него?

— Что ты наделал, Редж? Они же убьют его! - взволнованно вскрикнул Джон. О том, что Лиз сейчас в реальной опасности, он как-то не подумал. Не смог осознать, что звонок был полностью о сохранении жизни Лиз. Что будет с ней, Джон не знал. Но то, что его вот так запросто лишили ребенка, сильно его взволновало.

Райт был категоричен.

— Это твоя вина, Ирвинг. Я никогда тебе не прощу. Молись, чтобы Лиз осталась жива.

Не выдержав, Ирвинг бесшумно и бесслезно всхлипнул и закрыл лицо руками, пряча резко проснувшийся порыв чувств от Реджа. Даже не видя старого друга, Ирвинг чувствовал его презрительный взгляд. Немного придя в себя, молодой писатель наполнился праведной злобой.

— Думаешь, из-за меня? - мстительно прошипел Ирвинг. — Я лишь гонец с плохими вестями, Редж. А знаешь где источник проблемы? - он выдержал театральную паузу. - Спроси у своего дружка-британца. Как его… Артура.

Реджинальд резко развернулся, так что Джона тряхануло по машине, а ремень безопасности вдавился ему в живот и грудь. И без того давно позеленевший писатель побледнел. Хотел было попросить об остановке, но Райт сам резко затормозил у обочины.

— Что ты сказал? - с ненавистью, как показалось Джону, прохрипел Райт, испепеляя Ирвинга взглядом. Джон рад был бы ответить, но ряд крутых виражей вкупе со столь эмоциональной реакцией друга довели его. Он неуклюже подергал ремень безопасности и наконец высвободился. Выпал на обочину и тут же сложился пополам.

Пока он в согнутом состоянии изливал свои мысли грязной земле, тяжелым шагом подобрался Редж. Его брезгливый взгляд чувствовался затылком.

— Так что ты хотел сказать, старина? - вопреки дружелюбному обращению, звучало это максимально угрожающе. Джон был готов прощаться с жизнью от одного тона этого голоса.

— Я сказал, что твой друг - преступник, - набравшись решимости, хрипло проговорил Джон и закашлялся. - Неудивительно, что ему не нравится, когда я лезу в его дела.

— С чего ты это взял?

Возможно, Джону показалось, но ярость в голосе Реджа сбилась. Появилось любопытство и… растерянность?

— Я это знаю. Не зря же я проводил расследование столько лет.

— Столько лет?.. Ты что, всё вспомнил? Почему не говорил?

Кажется, Редж уже не только растерян, но и напуган. Это придало Джону уверенности. Вытерев губы оказавшимся кстати платком в кармане, Ирвинг выпрямился.

— Я не всё вспомнил. Но достаточно. А еще нашел свои записи. Картинка складывается довольно четко. Так что теперь твоя задача, Редж, придумать достаточно правдивую историю о том, что ты не причастен к делишкам твоего дружка.

Следующим ощущением был очередной удар в живот. Это уже становится чем-то вроде их фирменного жеста. К счастью, в желудке уже ничего не осталось, так что Джон согнулся от боли и пустого спазма, припав в обманчиво заботливые объятия Реджа.

— Не смей никому об этом говорить, - угрожающе прошептал Райт писателю на ухо. - Если будешь трепаться, мне придется лично от тебя избавиться.

— Снова? - ехидно прохрипел Джон.

— Нет, - Редж выпустил его так резко, что Ирвинг упал. - Всё это время мне приходилось спасать твою шкуру. А ты, пес, этого не ценишь. Всё, что от тебя требовалось и требуется - нахрен заткнуться. Так завали же свою пасть если не ради себя, то ради Лиз. Иначе, клянусь, ты больше ни звука не издашь.

— Я тебя понял, Редж, - окончательно протрезвевший, Джон хмуро осмотрел друга, то ли что-то замышляя, то ли делая какие-то выводы. - Поехали к ней.