ᅠ ᅠᅠᅠ ᅠ«Я дошёл до конца тропы. Воздух тих, я — охотник. Охота привела меня в самые укромные уголки этого мира. Сезоны сменяют друг друга, и я всё глубже ухожу во тьму, где нашёл истину. »

ᅠ ᅠМужская ладонь аккуратно касается земли, пытаясь услышать то, что недоступно обычному люду. Минута, две, три. Земля отзывается приятной вибрацией, мужчина буквально-таки чувствует длинный шлейф от запаха крови. Нужное направление поймано, осталось только последовать пути из крови. Мужчина в черных одеяниях и маске поднимает взор вверх и через секунду, будто бы взлетая, оказывается на крыше одного из домов. Тень на большой скорости движется с одной крыши на другую, ловко преодолевая препятствия и останавливается лишь тогда, когда слышит чей-то женский вскрик. Маску будто бы окатывают холодной водной, заставляя потерять найденный след. Его слух и внимание моментально перенастраиваются на обстановку вокруг, чтобы понять откуда идет крик. Он сливается с ночной природой, становясь самим воздухом, ветром. Сознание, находящееся в полете, верно идентифицирует источник звука и тело тут же срывается на бег по ночным крышам. Он передвигался слишком тихо, для того, чтобы оказаться замеченным. С каждой секундой Маска был все ближе и ближе к своей цели, наращивая скорость передвижения.

Вдох-выдох.

ᅠ ᅠВ ночной тьме проявился только яркий блеск острейшей катаны. С характерным свистом, она рассекает воздух и голова одного из нападавших катится к ногам жертвы. Черный силуэт будто бы зависает в воздухе, размалывая на части еще одного представителя нечисти. Воина не особо заботит нежная психика девы в такие моменты, перед ним есть конкретные цели, которые нужно уничтожать, иначе он не работал. Исключительно на уничтожение. Еще в Древнем Китае императоры отсылали его на те задачи, где нельзя было оставлять врагов или свидетелей. Черная маска был истинным проявлением силы и жестокости политики Поднебесной. Иначе— не выжить. Даже сейчас, в 21 веке, он работал по ночам исключительно как «санитар города», очищая его от вышедшей из под контроля нечисти. Запах крови и войны, возбуждал воина, заставляя его быть еще более смертоносным и опасным врагом. Казалось, он растворяется в воздухе и появляется в другом месте, чтобы нанести удар. Во тьме лишь блестела красивая катана, обрамляемая черным дымом. Это было красиво и пугающе одновременно.
Когда закончился последний враг, черная маска будто бы из ниоткуда, появился перед молодой девушкой, освещаемый лишь полной луной на небе. Он молча хватает ее за руку и ведет за собой, наращивая скорость. Он идет, а ей приходится бежать за ним через переулки. Маска молчит, ничего не говорит, лишь останавливается время от времени, чтобы понять куда лучше идти. Позади слышится волчий вой. Злобный, мстительный. Они почуяли запах крови сородичей и в пике своего перевоплощения, вряд ли оставят это безнаказанным.

ᅠ ᅠМаска оказался прав. Жестом он показывает деве, что нужно замолчать и быть тихой, после чего оставляет ее у стены темного переулка, тем самым скрывая ее в ночи. Дорога пустынна, нет ни души. Оно и верно. Никто не хочется прогуливаться под аккомпанемент воя волков. Ему придется принять бой, другого пути нет, да и осталось-то проучить парочку зазнавшихся людоедов, которые решили вкусить человеческой крови, будучи пока что в человеческом облике.

ᅠ ᅠОн перехватывает катану удобней, наблюдая за тем, как на него движется два силуэта. Волки набирают скорость и бой начинается. Уже сложно понять, кто и где, нападавшие и Черная Маска двигаются в одном темпе, будто бы растворяясь в воздухе и появляясь вновь. В какой-то момент, мужчина пропускает удар в грудную клетку и его отшвыривает в стену. Сверху начинает сыпаться щебенка, но он не издает не звука, продолжая играть немого воина, как делал много веков. Подобный жест только выбешивает его сильнее и уже через пару минут, двое оборотней падают замертво. Мужчина отряхивается от пыли, очищает свой меч и убирает его в ножны. После чего он резко поворачивается к девушке и молча протягивает ей руку в знак того, что она может выйти. Все закончилось. Для нее. Но не для него. За ним точно кого-то пошлют. Точнее, за его головой.

В нескольких минутах пешей ходьбы от станции метро Танджонг-Пагар, между китайским кварталом и продуктовым рынком Лау Па Сат, в самом центре оживленного района располагается двадцатиэтажный отель «Орчад», открытый в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году и названный в честь главной торговой улицы. Отсюда через Кеппел-роуд рукой подать до моста Хендерсона. В двух километрах южнее возвышаются башни знаменитого развлекательного комплекса, даже в самый разгар пандемии остававшегося по большей части популярным, благодаря смотровой площадке на залив Марина-Бэй.
Время близилось к восьми вечера, когда детектив центрального бюро по борьбе с наркотиками Ли Ю Хок появился в баре отеля, одном из старомодных заведений со стенами, обитыми деревянными панелями. Два просторных этажа с подвесным решетчатым потолком из алюминия разделялись перегородками и винтажной мебелью пятидесятых годов. Барная стойка представляла собой нечто футуристическое и словно бы парила над общим интимным полумраком. Напротив нее вытягивался длиннющий стол из переработанной древесины, окруженный табуретами точно ногами многоножки. 
Помещение как нельзя лучше подходило для того, чтобы сидеть себе да размышлять, оставаясь при этом незамеченным. Немногие постояльцы преимущественно иностранцы задерживались здесь дольше, чем на неделю или полторы.
С левой стороны от входа, чуть поодаль от закругления барной стойки имелся закуток – велюровый диван «П» образной формы, небольшой столик с массивными металлическими ножками, прикрученными к полу, два низких табурета с сиденьями цвета грязного жемчуга. Именно там в углу и сидел Ли Ю Хок с книгой в руках. Но как бы не пытался сосредоточиться на чтении, взгляд его то и дело обращался к круглому утопленному в стене окну, похожему на иллюминатор и выходящему в холл отеля.
Краем глаза он все время следил за тем, что происходит вокруг. Настороженный, собранный, бдительный. Казалось, даже выскочи сейчас из-под стола монстр – и тот не застанет детектива врасплох.
[С тех пор как было найдено первое тело прошло полтора месяца, однако следствие топталось на месте. Ни улик, ни подозреваемых, ни свидетелей, ни подтверждённых версий. Одни предположения и те из серии фантастики.
Говорили, будто их всех убил какой-то вирус. Между пользователями социальных сетей слухи распространялись, искажались, ширились. Благо средства массовой информации еще молчали, не имея достаточных для публикации данных. Наэлектризованная атмосфера действовала всем на нервы.
Говорили, будто новый наркотик попал в Сингапур из стран золотого треугольника или золотого полумесяца. Но и эта теория не имела оснований. Хотя ситуация с каждым годом и ухудшалась, а преступные синдикаты проявляли удивительную фантазию, пытаясь перехитрить систему, все же ситуация до последнего времени держалась под контролем правительства.
Последняя крупная облава прошла в конце апреля этого года, тогда было найдено около сорока килограмм запрещенных веществ. Среди которых, однако, не оказалось ничего примечательного. Марихуана, героин, метамфетамин, экстази – стандартный набор. Новая же дурь, по-прежнему не изученная, представляла собой что-то совсем иное, стремительно распространяющееся, опасное, смертоносное. Одно известно наверняка – в отличие от растительных природных препаратов, новый имел синтетическое происхождение. Всего за три-четыре месяца он превращал здорового молодого человека во Франкенштейна с тлеющей кожей, отваливающейся кусками, сплошь покрытого язвами и с отмирающими конечностями. ]
Ли Ю Хок нащупал в кармане куртки измятый листок, снова перечитал, медленно, предложение за предложением, как будто плохо понимает смысл написанного. По-настоящему детектив так и не понял, хотя уже буквально выучил содержимое обращения наизусть. Нетерпение его тем временем лишь нарастало, а согласие Джи Су встретиться еще сильнее раздразнило любопытство, хотя, вполне возможно, ничего полезного она не расскажет.
[Увидев неделю назад конверт, он сначала подумал, что это письмо от матери. От кого бы еще могло быть. Прикинул и в то же мгновение, как только мысль мелькнула в голове, его обожгло раскаянием и чувством вины. Слишком редко навещает мать с отцом. Даже письмо и то не вовремя обнаружил. Работая над сложным делом, сутками напролет не спал и предпочитал переводить дух в квартире у своей любовницы. Случалось, что и вовсе не появлялся дома, а сразу направлялся к Мэйли, которая жила неподалёку от участка. Поэтому неизвестно, сколько письмо провалялось в почтовом ящике.
Потом, осмотрев конверт, Ли заметил, что тот не подписан и не имеет никаких почтовых сведений. Значит, не от родителей, решил и насторожено вынул один-единственный, исписанный черными чернилами листок, где после приветствия (довольно фамильярного) было написано:

«У меня есть важная, крайне важная информация о текущем деле, о расследовании. Я некоторое время изучал Вас и нахожу Вас человеком порядочным. Во всяком случае, не обремененным коррумпированными обязательствами. Разве что, может быть, чересчур вспыльчивым и агрессивным.
Право, все это не имеет никакого отношения к тому, о чем я хочу рассказать. У меня больше нет моральных и физических сил скрывать правду от всех.
Знания. Всю жизнь я так к ним стремился, а теперь не представляю, где от них укрыться.
Правда обескураживает, пугает и [дальнейшие слова сложно разобрать из-за небрежного почерка].
Я с ужасом обнаружил [слово до неузнаваемости перечеркнуто] впрочем, расскажу обо всем при встрече.
Жду Вас на железнодорожном вокзале 15 сентября в 15:30. Приходите один. И не опаздывайте».

– Что это, – сказал директор разведывательного отдела тем же вечером, – это розыгрыш?
– Да кто знает. Может, розыгрыш, а может кто-то хочет сдать знакомого и боится идти в полицию напрямую.
Они решили лишний раз не распространяться и выяснить все по-тихому. Впрочем, кое-кого пришлось подключить – специалиста экспертно-криминалистического отдела, которому оба доверяли и к мнению которого прислушивались.
Цзинь Бэй человек здравого и острого ума, профессионал своего дела быстро провел анализ отпечатков пальцев на письме и конверте, правда, ничего утешительного не смог рассказать.
Видео с камер наблюдения картину тоже не прояснили. В многоквартирный дом, где располагалась квартира детектива, вошел мужчина ростом около метра восьмидесяти и среднего телосложения, на нем был спортивный костюм фирмы «Адидас», накинутый капюшон и бейсболка закрывали лицо.
– У меня для тебя хорошая и плохая новость. На письме, как и на конверте, весьма четкие и жирные отпечатки.
– Дай угадаю: плохая новость, что их нет в базе?
– Напротив, есть. Ты случаем ставки не делаешь? А то с твоим-то везением…
– Говори уже, не тяни.
– Ким Бон Хван. Вот кому принадлежат отпечатки, – терпеливо ответил криминалист, немного раздосадованный тем, что его шутку не оценили по достоинству. – Беда в том, что встретиться с ним теперь не получится. Во всяком случае, на этом свете точно. Помер он  буквально на днях. Покончил с собой, если быть точным. ]
Прошло пятнадцать или двадцать минут, прежде чем дверь в бар отворилась, и на пороге предстала молодая женщина, которую жаждал увидеть детектив. Она вошла и не сразу заметила Ли Ю Хока. На ее гладком лице все еще поблескивали испарины пота. В отличие от прохлады кондиционера, на улице по-прежнему припекало солнце.
– Спасибо, что согласилась встретиться, – окликнул Джи Су, стоя на несколько шагов позади нее.
Встретившись с ней взглядом, он кивнул в знак приветствия (и вместе с тем как бы представляясь).
Пусть они никогда прежде не встречались, Ли Ю знал, как выглядела женщина, поскольку ее фото/краткие сведения об образовании/научных интересах/номер рабочего телефона были опубликованы на сайте лаборатории, куда он заглянул первым делом после визита к семье Хвана.
[Поначалу в доме Ким Бон Хвана его приняли тепло, однако чем больше он рассказывал о цели своего визита и чем больше интересовался покойным, тем нетерпеливее становились осиротевшие родственники.
– Серьезно? Вы думаете, я смогу вам чем-то помочь?! Да этот придурок никогда ничего не рассказывал мне. Верно, считал меня слишком тупой для этого. Расспросите лучше его ненаглядную коллегу. С ней он виделся и общался больше, чем с родной семьей. На нас ему всегда было плевать. Вот и покончил с собой, совершенно не подумав ни о детях, ни обо мне. Что теперь нам делать?
Вдова выплеснула все на одном дыхании. Ответа не последовало, только долгое молчание, полное сочувствия. ]
– Что будешь пить? Детектив протянул коктейльное меню, отодвинув бокал пива, к которому так и не притронулся.
Все, кто хоть немного был с ним знаком, знали о его трезвенности. Он не любил терять контроль над собой и своими мыслями. Тем более сейчас, когда начальство дышало в затылок в ожидании хоть каких-то подвижек в деле.
– Почему ты согласилась встретиться?
Ему не хотелось тратить время на болтовню, поэтому сходу задал главный вопрос.
Либо Джи Су было что рассказать, либо она сама хотела получить какую-то информацию. Просто так не соглашаются на встречи с представителями правопорядка да еще и в таком месте.

Дети - цветы жизни. Эта цитата столько раз была переписана и напичкана забавными комментариями, что стала похожа на шутку. Но в жизни всегда так, что по-настоящему шутки понимают лишь те, кто сталкивался с этим в реально жизни. И шутить по сути позволено тем, кто не спал ночами прислушиваясь к дыханию младенца просыпаясь от тишины. Нависал над кроваткой, проверяя дышит ли ребенок, наслушавшись рассказов о внезапных и необъяснимых младенческих смертях. Шутить эти люди умеют, но при этом скрывают ухмылку мысленно прощая всех тех, кто бояться взять на себя ответственность за чужую жизнь. Хотя как даже в понимании далекого от детского вопроса человека, можно считать чужим маленький комочек полностью зависящий от вашего внимания. Как отгораживаться от тянущего вверх руки существа, способный лишь любить, не зная еще о лжи и предательстве.
А насчет цветов, в жизни всегда много проблем и лишь дети способны быстро вылечить человека от эгоизма. Так же как старший ребенок, быстро перестает требовать все для себя одного отдавая место младшего в семье следующему ребенку. Так же цветы появившийся на свет, как и положено наполняют жизнь целым спектром впечатлений и порой лишь через детей взрослые начинают по-настоящему жить.
Правда во всем этом есть один большой минус, вызванный чрезмерной тягой к контролю и заботе. Родители очень легко переходят эту грань, когда забота начинает походить на преследование. Сяо не нравились такие родители, а точнее матери которых было большинство. С ними он уже сталкивался, особенно когда искал школу для старшей дочери и по этой причине решил обойти все опасные зоны заранее когда начал присматривать школу для младшей.
Для него было проще водить детей в одну школу, но младшая увлекалась литературой и рисованием, когда старшая полюбила балет и танцы. Поэтому спустя год, после поступления старшей в школу искусств, снова проходил этот круг ада, по - пластунски и бросками от кабинетов к директору или куратора, мимо подозрительно кучкующихся по углам дамочек.
Поэтому первый этап отбора Сяо прошел без седых или выдранных волос. Без вызывающих кровотечение из глаз родительских чатов и массовой рассылки очередной рекомендацией под тегом "яжемать".
Второй этап Сяо так же собирался пройти без особых потерь, придя одним из первых, пользуясь сноровкой с которой мог пробежаться и по минному полу проскользнул в назначенный очередной кабинет  для ознакомления. Это был самый сложный и нудный этап, родители должны были после экскурсии составить таблицу оценок, с комментариями того, что увидели или извлекли из увиденного. Сяо уже подозревал, что дирекция школы хочет в конце дня согнать всех в актовый зал, заставив, писать эссе на тему привлекательности данного учебного заведения. Если бы всё обстояло так, то Сяо не удивился бы, он даже набросал несколько красочных абзацев в планшет который наряду с давно устаревшими блокнотом и ручкой использовал для работы. Поэтому когда он оказался в очередном кабинете не сразу увидел еще одного участника "забега", но услышав голос и вопрос обращённый к нему, узнавая и радуясь знакомому лицу.
- Да, младшую думаю сюда привести, - неопределенно махнув рукой с зажатой в нем планшетом Сяо указал на выход.
- И что думаешь? Меня устраивает, но я еще не встречался с остальными родителями. Стараюсь избегать их до последнего. По опыту знаю, особо активные отбивают охоту знакомиться с заведением, уже на первом этапе, - Сяо всё еще продолжал держать руку вытянутой, когда вспомнил о втором вопросе который хотел задать почти сразу.
- Мы, потом на общее собрание или пройдемся еще немного? - на этих словах проживай они сейчас в древних или средних веках Сяо выкатил бы целый бумажный список с наименованием мест, который им рекомендовали посетить. Но на его счастье всё обошлось планшетом и рассылкой от дирекции с которой он теперь постоянно и сверялся.