Он как обычно сидел в своем старом потертом кресле. По телевизору шел какой-то спортивный канал и комментатор все время срывался на крик, обсуждая нерадивых спортсменов. Упавшая недопитая бутылка валялась рядом с креслом, разлив содержимое на старый ковер, а его рука свисала рядом. Кресло стояло спинкой ко входу в гостиную, так что сначала я даже ничего не заподозрила. Прошла на кухню с пакетами продуктов, расставила все по полкам в холодильнике и только тогда решила проверить всегда пьяного отца. Вообще, я думала, что он просто снова напился и спит, ведь он частенько так делал.
В комнате царил полумрак, горела всего одна лампа, но и это меня не насторожило. Насторожил меня странный запах, который смешивался с запахом перегара и сигаретного дыма, который всегда стоял в комнате. Стальной и тяжелый, что я даже не сразу смогла определить, на что это похоже. Мягкие и тихие шаги по ковру,я привыкла перемещаться по дому едва слышно, чтобы лишний раз не злить отца. Темное пятно на его старой рубашке и торчащий из него нож. Минутное осознание происходящего, потерянный блуждающий взгляд по комнате, словно тот кто это сделал все еще здесь. И нарастающий страх, да такой, что хочется забиться в темный угол и больше никогда из него не вылазить...
***
- Винсент Уайлд не являлся вашим отцом, - говорит мне голос следователя и я далеко не сразу осознаю сказанные им слова. Кровь бьет по вискам с таким шумом, что мне кажется, я сейчас оглохну. - Мы сделали некоторые тесты, что дает нам основание полагать, что это так. Вам было об этом известно?
- Нет... - растерянно говорю я, смотря в пространство так, словно весь мир вокруг меня только что начал рушиться. Человек, с которым я жила с самого рождения не был моим отцом. Тот человек, что жил под одной крышей со мной, так много пил и постоянно бил меня, не являлся моим родственником. Осознать этот факт было так тяжело...
Позже в моей голове начали всплывать отдельные воспоминания. Как он кричал мне, что я ему не дочь, когда в последний раз, когда он поднял на меня руку, пытался меня задушить. Как окончательно сломала его смерть Ричи, хотя я всегда задавалась вопросом, почему так, ведь у него осталась еще и я, его дочь. Отдельные пазлы постепенно складывались в моей голове, все больше складываясь в картинку, которую раньше я никак не могла собрать. И это ударило по мне наверное еще сильнее, чем его смерть. Человек, от которого я долгие годы терпела побои и надеялась увидеть хоть каплю любви, оказался совершенно чужим мне человеком и теперь я задумалась о другом. Где же мой настоящий отец? Раз за разом, день за днем, я перерывала все документы и вещи, которые когда-то принадлежали маме. Некоторые ее свитера все еще пахли ее духами. Так мне казалось, когда я вдыхала их запах, хотя понятно, что за столько лет они пропитались пылью и затхлостью. Старые потертые фотографии в рамках, где мама улыбалась, обнимая маленького недовольного Ричи и отца. Нет, не отца... Винсента. Я должна научиться говорить это. Так много безделушек и некогда любимых ей вещей. Я любовно перебирала каждую, подолгу вглядываясь в самые мелкие трещинки и осторожно убирая их в сторону. Разглядывала каждую ее фотографию, пытаясь вспомнить хоть одну черту ее лица, которую почему-то не помнила, зато помнила тепло ее рук...
Я наткнулась на небольшую шкатулку на дне одной из многочисленных коробок, когда просмотрела практически все вещи. Она ничем не отличалась от других ее вещей, но отчего-то сердце забилось так, словно именно здесь я могу найти все ответы...
Так и случилось. Внутри лежали письма. Она переписывалась с неким Крейганом Уайтом и их письма были полны глубоких чувств и любви. Я зачитывалась каждой строчкой и готова была расплакаться, одновременно чувствуя себя ужасно. Как мама могла предать Винсента и родить ребенка от другого мужчины? Но ведь я не знаю всей истории, как я могу ее судить? Тогда почему Крейган никогда не узнал о том, что у него есть дочь, почему не попытался меня разыскать, если знал? Так много вопросов роилось в моей голове и так мало я понимала из всего этого. А еще мне было интересно, что будет, если я найду его сама? Я перебирала письма и фотографии, всматриваясь в каждое лицо и пытаясь понять кому из них могло принадлежать лицо моего отца, пока не наткнулась на одну фотокарточку. Они стояли вдвоем и улыбались, а лицо мне казалось таким знакомым... Словно я видела его совсем недавно...
Тогда-то меня словно током прошибло. Я вспомнила мужчину в полицейском участке, который угощал меня кофе, когда я пыталась прийти в себя после новости о том, что мой покойный отец вовсе не был мне отцом. Я вспомнила его глаза и его теплую улыбку, такой же улыбкой он улыбался мне с фотографии, хотя безусловно был на ней вдвое моложе чем сейчас. Звали ли его Крейган Уайт? Точно сказать я не могла, но удержаться и не узнать тоже была не в состоянии. Пусть окажется все не так, как я себе напредставляла, но я должна попытаться...
По этому, когда на следующий день я стояла в коридоре полицейского участка, мое сердце стучало так бешено, что казалось, его слышит половина здания. Я пришла сюда пятнадцать минут назад и спросила, есть ли здесь полицейский с именем Крейган Уайт и можно ли с ним поговорить. Теперь я стояла и ждала его в коридоре, хотя совершенно не представляла, что скажу ему. "Здравствуйте, я ваша дочь?" или "Помните, мне сказали что мой покойный отец не мой родной отец? Так вот, это вы!". В конце концов я решила, что просто передам ему последнее письмо мамы, которое судя по всему она так и не успела отправить. Оно было без адресата, но в нем четко было сказано что я являюсь его дочерью. Еще в руках у меня была их совместная фотография. Я то и дело проводила по ней подушечкой большого пальца, словно пыталась разгладить, а на самом деле просто пыталась унять нервозность. Что если ему будет плевать? Может у него давно своя семья и своя жизнь и я в его планы вообще никак не вхожу? Я так привыкла быть одна в этом мире, так привыкла быть никому не нужной, что о своем открытии не сказала даже Калебу, побоявшись, что уж слишком сильно надеюсь на удачу.
- Д-добрый день... - пролепетала я, когда полицейский оказался напротив меня. - Из-извините что отвлекаю от рабочего дня, н-но... - голос дрожал, по этому я просто замолчала и протянула ему письмо и фотографию трясущимися руками, а после закусив нижнюю губу молча уставилась в пол.
и хотела бы сыграть что-то из этой оперы. расследования, вскрытия, места происшествий — если у вас, может быть, есть любовь к подобному или не закрытие гештальты, то буду очень рада поучаствовать в подобном.
сутенёры это хорошо
